Интервью с автором «Новых фундаменталистов»
Агрессивный
релятивизм есть новая форма фундаментализма, говорит автор, диакон
Даниэль Бранденбург, и католики должны встать и сделать что-то с этим.
В своем интервью «Зениту» диакон Бранденбург, который будет рукоположен
в священники «Легионерами Христа» в декабре этого года, комментирует
свою книгу «Новые фундаменталисты: За пределами терпимости»,
опубликованную недавно издательством Circle Press.
В двух словах, что такое новый фундаментализм, о котором вы говорите в вашей книге?
Когда
мы слышим «фундаментализм», на ум приходит религиозная ограниченность,
возможно, с иррациональным или даже фанатичным уклоном, как та, которую
продемонстрировали некоторые последователи ислама после речи Бенедикта
XVI в Регенсбурге.
«Новый» фундаментализм, о котором я
пишу в своей книге, часто проявляет такие же нетерпимость,
иррациональность и экстремизм. Но главным различием является то, что
новые фундаменталисты признают себя светскими последователями никакой
религии. Но более внимательное изучение показывает, что релятивистская
догма, лежащая в основе их мировоззрения, возбуждает больше
религиозного рвения, чем многие догматы великих мировых религий.
Пережитое
Иоанном-Павлом II при нацизме и коммунизме - двух совершенно разных
идеологических системах - побудило его написать в Centesimus annus:
«Когда люди думают, что владеют тайной совершенной социальной
организации, делающей зло невозможным, они думают также, что могут
использовать все средства, в том числе насилие и обман, чтобы
осуществить эту организацию. Политика тогда становится «светской
религией», питаясь иллюзией создания рая в этом мире».
Я
бы сказал, нацизм и коммунизм были в прошлом, а релятивизм - это
сегодняшний день. Методы различны - более мягкие и изощренные,
работающие изнутри, но последствия для людей и социальных структур и
отношений вполне сравнимы.
Светская религия не умерла с
этими отжившими системами. В своей речи 11 июня Бенедикт XVI затронул
трудности передачи веры «в обществе, в культуре, которая слишком часто
делает своим кредо релятивизм... В таком обществе нет света истины; оно
считает разговоры об истине опасными и ‘авторитарными'».
Мы
стоим перед лицом нового фундаментализма - новой светской религии,
которая считает любое утверждение об истине скрытым высокомерием,
особенно если это оценочное суждение о морали или достоинствах одной
религии или одного мировоззрения по сравнению с другими. Релятивизм
нашего времени не признает соперников и является агрессивно нетерпимым.
В итоге, когда истина изгоняется или игнорируется, наступает право сильного. Это относится к секулярной религии любого рода.
Ваша
книга начинается с рассмотрения конкретного случая со студентом
колледжа по имени Джеф, которого бойкотируют в студенческом городке за
приверженность к своей вере, даже хотя он проявлял ее разумно и
уважительно. Насколько насущна задача борьбы со светским
фундаментализмом в студенческих городках?
Случай Джефа - одна из бесчисленных историй, и все они призывают нас к главному: недостаточно понимать природу и опасности этого нового фундаментализма. Нам нужно также вооружиться и вооружить других против него, используя средства логической аргументации и разумного диалога.
Это
чрезвычайно неотложно, потому что релятивизм имеет разъедающее
воздействие на почти все области человеческой жизни - от религии до
морали и до организации общественной и политической жизни. Битва не
ограничивается студенческими городками, а переходит на все уровни
образования, средств информации, политики и общественной жизни.
Какие конкретные решения вы предлагаете в качестве противоядия влиянию релятивизма?
Поскольку
этот новый фундаментализм является и человеческой и религиозной
болезнью, лекарство, которое я прописываю в конце своей книги, имеет
человеческий и религиозный ингредиент.
На человеческом
уровне я призываю к взаимному уважению, диалогу и честности. Этот
последний момент - честность, жизненно важен, потому что он влечет за
собой постоянное отношение открытости к истине.
Иногда
неприятно постоянно отвечать на вызовы истины. Кажется, легче упереться
во что-то нам давно известное и просто устроиться на знакомом ландшафте
фактов и мнений, которыми мы овладели.
Но истина - не
вещь, которой можно владеть и положить ее в карман. Она владеет нами и
постоянно зовет нас к росту. Бежать от этого вызова значит бежать от
роста в полную меру человечества... и сыновства у Бога, Который есть
истина.
На религиозном уровне, я считаю противоядием
подлинную религию: веру, основанную на личной встрече с Богом, Который
превосходит и любит нас, ведя к глубоким отношениям, которые строятся
на самых лучших человеческих добродетелях и превосходят их.
Например,
подлинная религия строится на принципе взаимного уважения и возвышает
его до добродетели любви. Точно так же вера поднимает диалог на более
высокий уровень воздействия, открывая человеку полноту его духовной
природы. И честность расправляет крылья, когда человек всеми силами
стремится к объективной истине.
Релятивизм и агностицизм
подрезают крылья человеку, не давая ему задавать великие вопросы и
активно стремиться к ответам на его самые глубинные вопрошания.
Освобождение веры состоит в том, что возвращает этот широкий горизонт
высших вопросов и освобождает человека для поиска ответов.
В
вашей книге время от времени приводятся идеи Алексиса де Токвиля,
француза XIX века, который написал «Демократию в Америке». Как вы
думаете, что сказал бы де Токвиль, если бы увидел воздействие
релятивизма в сегодняшней Америке?
Я думаю, де
Токвиль видел потенциальную опасность с самого начала. Он одним из
первых сказал, что демократия стоит своих людей и что характер страны
определяется моральным характером ее граждан.
В своей
книге я, в том числе, утверждаю, что доктрина терпимости имеет ясное и
измеряемое воздействие на брак, семью и качество общественных отношений
в целом; она ослабляет народ, сделавший свою страну сильной.
По вашему мнению, каковы главные концепции, которые помогут нам действенно войти в дебаты и действия?
Многие
будут утверждать, что терпимость является ключом к межличностным
отношениям, но я осмелюсь сказать, что любовь и истина - важны гораздо
больше.
Если я действительно пекусь о ком-либо - это
любовь, я буду стремиться к правде для него. Врач служит больному
пациенту плохую службу, когда говорит ему, что с ним все в порядке,
равно как родитель разбивает будущее ребенка, когда терпит его
саморазрушительные действия, такие как, вступление в добрачные половые
отношения или употребление наркотиков. Нам нужно идти дальше терпимости
и искать правды; отсюда подзаголовок моей книги.
Нам
нельзя бояться сказать, что правда существует. Релятивистская этика
нашего общества хмурит брови на слова объективной истины, потому что
считает, что возрастание в интеллектуальной зрелости идет наравне с
возрастанием в скептицизме. Для современного разума умственная
изощренность требует систематического сомнения, способности видеть все
стороны, не вставая ни на одну точку зрения.
Разумеется,
многое в жизни сложно и ответы найти нелегко. Но это никогда не
оправдает отсутствия абсолютных ответов на что-либо.
Зрелость
- это переход от сомнения к новому убеждению о том, что хорошо и
истинно. Истина в этом контексте - это не просто то, что вещают ораторы
с коробок из-под мыла в парке, или состояние интеллектуальной
стагнации, в которой можно оставаться. Наоборот, стремление к истине
динамично, активно, оно возрастает и, да, оно критично и проницательно,
потому что требует пойти дальше скепсиса к углубленному и, наверное,
очищенному постижению реальности во всех ее аспектах. И опять же, это
значит дать реальности бросить нам вызов и изменить нас.
Мы
можем уважать людей и терпимо относиться к их праву придерживаться
своих собственных идей и при этом все-таки утверждать, что одни идеи
истинны, а другие совсем далеки от реальности. Частью диалога является
это уважение к человеку и готовность к дискуссии на основе объективного
достоинства идей.
Вот к чему зовет книга: предложить
верным католикам, таким как Джеф, пути и средства вступления в
рассудительный диалог с секулярным миром без утраты доверия к
полученной ими истине.
Перевод на русский язык: REOR