Представитель Московского Патриархата при Совете Европы выступил на Международном форуме выпускников МГИМО

13 октября 2014 года игумен Филипп (Рябых), представитель Русской Православной Церкви при Совете Европы, выступил на секции «Общество, культура, религия», которая прошла в Московском государственном институте международных отношений (МГИМО) в рамках II Международного форума выпускников МГИМО, приуроченного к 70-летию этого учебного заведения. Выступление игумена Филиппа было посвящено теме: «Фундаментальные ценности и их связь с общественной жизнью в современной Европе».

В своем выступлении я хотел бы обратить внимание собравшихся, что на фоне различных политических и военных конфликтов в Европе происходят серьезные процессы по пересмотру фундаментальных ценностей европейской цивилизации. По моему мнению, фундаментальными ценностями можно назвать такие ценности, которые полагаются в основу построения общественной и частной жизни, а также выражают устойчивое отношение личности к основным мировоззренческим понятиям таким, как жизнь и смерть, человеческий пол, семья и прочие. Именно из фундаментальных ценностей вырастает второй аксиологический уровень – социальные и политические ценности. Например, данный подход выражен в преамбуле Устава Совета Европы 1949 года, в котором говорится, что европейские страны создают эту организацию, «утверждая свою приверженность духовным и моральным ценностям, которые являются общим достоянием их народов и подлинным источником принципов свободы личности, политической свободы и верховенства Права». Устав различает сферу «духовных и моральных ценностей» и сферу общественного устройства - «принципов свободы», «верховенства права» и «демократии».

Многими европейскими мыслителями признано, что генезис современной демократии происходил на основе переработанного христианством греко-римского наследия. Однако сегодня мы наблюдаем обратное движение – от ценностей второго уровня к фундаментальным. Как известно, в центре демократической теории находятся права и свободы человека. Именно с помощью ссылок на свободу и права происходит пересмотр фундаментальных ценностей, по которым на протяжении многих столетий в европейских обществах существовал консенсус. В результате формируется новое поколение прав человека, которое отстаивает свободу человека в управлении характеристиками собственной природы. «Сладкой» и «вожделенной» для современного человека является сама возможность с помощью новых технологий менять себя, задавать желаемые свойства своему телу и телу своих близких, а также организовывать свою индивидуальную жизнь целиком по своему усмотрению.

Возникает вопрос: может ли христианская мысль в принципе ставить вопрос о преодолении ограничений, накладываемых человеческой природой? Является ли сама постановка такого вопроса восстанием творения против Творца? В православной традиции высшее призвание человека состоит в обожении. Главным основанием для этого утверждения является библейский текст о том, что человек сотворен по образу и подобию Божию (Быт.1,26). Это означает, что человек может по мере своего развития быть во всем как Бог. Это произойдет, если человек будет находиться в постоянном и неразрывном общении с Богом и станет носителем Его энергии - благодати. Я бы так проиллюстрировал эту мысль: человек не может летать, но, если он будет постоянно пребывать в самолете, то он будет летать, пока не покинет самолет.

Образец кардинальных изменений свойств физической и духовной природы человека мы видим в воскресшем Христе. Его тело стало излучать свет, оно стало тонким, неподвластным ограничениям времени и пространства. Если мы называем Христа первым среди обновленного человечества, то это значит, что человек ориентирован своей собственной природой на выход за ее собственные пределы и обретение нового, неведанного опыта и свойств. Как безопасно для жизни человека и общества достигать этих изменений? В ответе на этот вопрос и заключается прогноз о будущем европейской цивилизации.

Все кодексы прав человека защищают жизнь, так как без нее невозможна сама свобода. В современном европейском праве обязательно предполагается наказание убийства и причинения ущерба здоровью, запрещается смертная казнь, ведется борьба с пытками и любыми видами насилия. Тем не менее, все чаще звучит призыв к введению «права» на смерть.

Главным аргументом в апологии «благой смерти» или эвтаназии является сострадание человека и исполнение его добровольного желания уйти из жизни. Конечно, есть тяжелые и страшные болезни, но как юридически оценить меру страдания, которой достаточно, чтобы остановить жизнь? Недавно в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) рассматривалось дело о женщине из Швейцарии, которая страдала от того, что она стареет. Она боится старости, а потому требует от медиков и государства безболезненного умерщвления.

Тем не менее, несмотря на неясность критериев для эвтаназии взрослых людей, совсем недавно в Бельгии был принят закон об эвтаназии несовершеннолетних. Насколько ребенок может быть правильно проинформирован о своем состоянии, а затем всесторонне оценить и принять самостоятельное решение об уходе из жизни? Ребенка всегда окружают взрослые, которые могут на него повлиять, преследуя свои цели, поскольку психика ребенка очень зависима от авторитета и мнения взрослых. Кроме того, подобным законом мы формируем в обществе установку: тяжело больные дети не имеют ценности и должны уйти из жизни.

На удручающем фоне возрастающей защиты «добровольной смерти» в Западной Европе есть некоторая позитивная тенденция в сохранении жизни, еще не родившихся детей. Современные технические средства позволяют изучить и зафиксировать жизнь плода с самого его зарождения. Это снятие завесы с внутриутробной жизни человека приводит в обществе к пересмотру отношения к аборту. Таким примером является Испания, в которой в 2010 году был принят закон «О сексуальном и репродуктивном здоровье и добровольном прерывании беременности», но в 2014 году этот закон был сменен законом о защите жизни зачатого ребенка и прав беременных женщин. В этом документе зафиксирован некий баланс между правом женщины на здоровье и правом зачатого ребенка на жизнь. В законе признается реальность зачатого ребенка и необходимость защиты его жизни. Аборт рассматривается как исключение, для которого должны быть веские причины. Это уже значительная эволюция, которую надо далее защищать и углублять.

Думаю, что общественная задача должна заключаться в сохранении жизни и в снижении страдания через оказание всесторонней поддержки человеку. Сегодня есть уже опыт паллиативной помощи неизлечимо больным. Ее цель состоит не в лечении, а в облегчении страданий и преодолении исключенности тяжело больного человека из общества. Чем выше степень защищенности жизни в обществе, тем более цивилизованным является такое общество. Мы должны принять как принцип отказ от человеческого арбитража в вопросах жизни и смерти, или свести его к минимуму. Должно ли государство, общество, корпорация врачей, родители брать на себя ответственность за решение вопроса о том, жить человеку или умереть?

В Страсбурге поднимаются также вопросы половой идентичности и сексуальной ориентации. Существует мнение о том, что разнообразные половые идентичности и влечения на протяжении человеческой истории подавлялись представителями большинства, имеющего гетеросексуальное влечение и признающего существование только двух половых идентичностей – мужской и женской. Все остальное изгонялось как извращение и патология. Некоторые современные психологи насчитывают более 50 различных половых идентичностей, и множество комбинаций половых ориентаций. Так, в январе 2013 года министр образования Франции Винсан Пейон заявил, что в школе ученики должны избавиться от всех форм детерминизма — семейного, этнического, социального или интеллектуального. Согласно инструкциям данного министерства, с нового учебного года во французских школах слова "мальчик" и "девочка" будут заменены на слова "друзья" и "дети".

Есть и другие темы, касающиеся фундаментальных понятий нашей жизни, которые сегодня пересматриваются на различных международных площадках, включая Совет Европы. Они касаются способов зачатия и вынашивания детей, отношений родителей и детей, существования семьи. Надеюсь, что в анализе международных отношений мы не будем забывать о данных набирающих силу мировоззренческих дискуссиях, которые являются сегодня весьма важными для отстаивания независимого взгляда того или иного народа на устройство и судьбы человеческого общества.